Поэтический сборник "Звезды над Пянджем"
Сергей Игонин. Ефрейтор, ансамбль песни и пляски пограничной группы.
ЗА ТЕХ, КОГО С НАМИ НЕТ.
Тех, кого с нами нет,
Не настигнет весна.
Налетая на берег,
Разобьется волна.
В этой бездне страстей
Пьем за тех, кого с нами нет...
Вновь слеза упадет
И застынет смолой,
Разорвется душа,
Отзовется тоской.
Что судьбой суждено,
Не изменит никто.
Что у нас впереди,
Угадать не дано.
В этой бездне страстей
Пьем за тех, кого нет.
Александр Доронин. Рядовой запаса.
ЗА ГРАНИЦЕЙ - АФГАН.
Над горами клубится
Липкой дымкой туман,
Делит горы граница
На Союз и Афган.
Тонет солнца багрянец
В каменистом горбе,
Обжигает “афганец”
Сквозь пятнистый ХаБэ.
Винтокрылая птица,
Писем сладкий дурман.
Вьется Пянджем граница,
За которой Афган.
Ливни злые, косые
Студят баночный суп.
Далеко до России
БэТээРам мангрупп.
На Ивалке склонится
К обелиску тюльпан.
Рядом лента границы,
За границей – Афган.
Вновь по вою сирены
Ты одет и обут.
“Братья” из-за системы
Мирно спать не дают.
Вновь на плечи ложится
Повседневный наш груз,
Что бы спал за границей
В серой дымке Союз.
* * *
Мы уходим, сминая сапогами росу,
К среди горных вершин, расплескавшейся сини.
Нам не встретить уже дома эту весну,
Не вдохнуть глубоко горький запах полыни.
Нам еще целый год, мирно дома не спать,
Молча гладить рукой теплый ствол АКаэСа.
В эРПэГэ и дозорах камуфляжи трепать,
Далеко от рябин и соснового леса.
Но, я верю, однажды вверх поднимут нас “ТУ”
И от этого сна, навсегда мы очнемся.
Ах, как хочется мне закричать в пустоту:
“Ждите нас! Мы вернемся, вернемся, вернемся!”
* * *
Крики пъяноголосые
Над кипящей толпой.
Автоматчики рослые
Перед ними стеной.
Автоматная очередь
Колет хрупкий наш мир,
Прочертив над обочиной
Трассерами пунктир.
Кто-то в землю уляжется
Со свинцом в голове,
Алой кровью размажется
По зеленой траве.
Автоматная очередь,
Сорок граммов свинца.
Ах, как очень мне хочется,
Дотянуть до конца.
Все пройдет и забудется,
Отойдя в никуда.
Газировка на улицах,
Как живая вода.
Жизнь по рельсам покатится,
Легче станет тебе –
Рядом девушки в платьицах,
А не парни в ХаБэ.
* * *
Трехэтажного мата
Кружит водоворот.
Нас кидают куда-то
По команде: “Вперед!”
Но не зрелищ и хлеба -
Мира просит душа.
Просит чистого неба
Под “бортами” ДеШа.
Неба звездного купол
В клочья рвут трассера,
И, наверное, глупо
В то, что верил вчера.
Трехэтажного мата
Кружит водоворот.
Нас кидают куда-то
По команде: “Вперед!”
* * *
А нас опять переодели в хаки,
По два комплекта выдали БэКа.
Осталось три минуты до атаки,
До нового короткого рывка.
Сегодня в горы брошены заставы,
Нештатного Московского ДеШа.
И мы с тобой в преддверье вечной славы,
Лежим, вжимаясь в землю не дыша.
Осталось две минуты до атаки,
И снова эхом нас накроет бой.
А на земле лежат ребята в хаки,
Которым очень хочется домой.
Иван Красильщик. Старший прапорщик, Ишкашимский пограничный отряд.
* * *
Мы выбрали сами свой путь,
Вторым домом стала граница,
И в стужу, и в зной службу несут
Пограничники на границе.
Горы Памира, калининград,
Святых рубежей частицы,
Кто здесь не бывал, тот нас не поймет,
Как может покой только сниться.
Взметнется красная ракета с фланга,
И по тревоге поднимется наряд,
Солдаты знают, чтоб страна спала спокойно,
Они должны границу охранять.
Здесь каждый чтит память отцов,
И помнит героев граница,
Кто насмерть сражался за честь и за мир,
Чьи в памяти каждого лица.
Брестская крепость, Владивосток,
Святых рубежей частицы,
У каждого в памяти их имена,
Кто подвиг свершил на границе.
В коротких снах мы видим дом,
Поет соловей над рекою,
И мы просыпаемся с тем, что должны
Сберечь эту песню с тишиною.
И вновь на границу, и снова в дозор,
И Родина нам доверяет
Святые частицы, рубеж боевой,
И мы их свято охраняем.
Евгения Дробышева. Служащая, ансамбль песни и пляски пограничной группы.
* * *
Весна стучится в окна
Дождем и ветерком.
Откройте двери, окна...
Пустите скорей в дом.
Я так спешила к вам сюда,
Прогнала холода,
тоб вы забыли про тоску
И встретили меня.
Я нашепчу вам о тепле,
О таинствах земли.
Я принесла надежду вам
И много так любви.
В подарок принесла
Цветы и пенье птиц,
Чтоб вашей радости сейчас
Не было б границ.
ОСЕНЬ.
Опять нас посетила осень.
Хрустальной тишиной звенит,
И по невидимым дорожкам
Сухой листвой ковер лежит.
В лесу старинном пахнет прелью,
Грибами, свежестью дождя,
А паутинки обвивают
Лучами нежными тебя.
Той красотой завороженной
Не в силах взгляд свой оторвать,
Ну что еще бывает лучше,
Чем эта божья благодать?
Та, что всегда тобою движет
И вдохновляет, и манит,
А вдохновение не дремлет,
Увиденным тем дорожит.
Кто ценит красоту и вечность,
В искусстве, творчестве он не умрет,
И время лучшее к нам, несомненно,
С тобою обязательно придет.
СИЛА СЛОВА.
Можно словом возвысить,
А можно убить.
Можно дать им надежду,
Можно жизнь им продлить.
Слово лечит и губит,
Слово жжет и ласкает,
Слово знанья дает
И тоску убивает.
Сила слова велика,
Сила мысли важна.
И для всех нас, живущих
В этом мире, нужна.
* * *
Цветет акация в саду,
Наполнен воздух ароматом.
К тебе я на свидание иду,
Окутанная розовым закатом.
* * *
Что такое "бабье лето"?
Это листья и цветы,
Позолоченные краски
И надрывный звон струны.
Это - нега, это - радость,
Это - ценность жизни всей,
Что прошедшими годами
Отдавала сердце ей.
Размышляя и мечтая,
Я колдую над судьбой,
И, конечно же, хотелось
Мне бы стать совсем другой,
Но над нею я не властна -
Я не бог и не герой,
Просто дан для жизни этой
Мне отрезок временной.
* * *
Тройка удалая скачет по равнине,
И качает ветер ветки на рябине.
А рябина стройная, будто улыбается,
От прикосновения ярко загорается.
Он рябине шепчет нежные слова,
Что любовь прекрасна и всегда права.
Андрей Николаев. Младший сержант запаса.
МОСКОВСКИЙ ПОГРАНОТРЯД.
Жаркие пески, древняя страна,
Войн кровавых в схватках отголоски,
Мы тебе близки, мы твои друзья,
Наш родной погранотряд Московский!
Ты стал нам близким и родным
Вдали от суеты столичной,
И эту песню посвятим
Тебе, Московский, пограничный.
Ты научил нас жизнь любить
По-настоящему, красиво,
А если нужно, положить
Живот за матушку-Россию.
Ты научил ценить друзей
И в трудный час всегда быть вместе,
Быть верным Родине своей,
Присяге, Доблести и Чести!
Ты научил нас жизнь любить
По-настоящему, красиво,
Но, если нужно, положить
Живот за матушку-Россию.
Ты научил ценить друзей
И в трудный час всегда быть вместе,
Быть верным Родине своей,
Присяге, Доблести и Чести!
Ты научил нас быть собой
За годы пограничной службы,
Мы крепко связаны с тобой
Мужскою, нерушимой дружбой.
Учил служить, не ждать наград,
На благо Родины и силой
Нас наделил! Тебе отряд,
За это дружное «спасибо»!
С тобою мы - одна семья,
И даже в суете столичной
Мы будем помнить про тебя,
Отряд Московский, пограничный!
Александр Гусев. Подполковник запаса, служащий Отдельного батальона связи пограничной группы.
ПРОЩАЙ, АФГАНИСТАН.
Последний батальон уходит из Кабула,
На взлетной полосе гудит последний ИЛ.
Дымами дизелей дорогу затянуло,
Прощай, Афганистан, который я любил.
Оставили друзей наедине с врагами,
Оставили врагов с судьбой наедине,
Одни убьют других, потом погибнут сами
На недобитой нами горестной войне.
С лихвой оплачен долг наш интернациональный,
Не посрамили мы советскую страну,
И все же иногда оглянемся печально
На брошенный Кабул, предчувствуя вину.
Война была войной, не лучше и не хуже,
Что тысячи других в иные времена,
В пустынях жгла жарой, в горах губила стужей
И девять с лишним лет стреляла в нас она.
Последняя колонна от аэродрома
Идет на Чарикар и дальше на Джабаль,
Перемахнем Саланг и завтра будем дома,
Прощай, Афганистан, которого мне жаль.
ГЕРОИ УХОДЯТ В ВЕЧНОСТЬ.
В час передышки в затишье боев
Мы вспоминали прощанье без слов.
Как провожала слеза матерей,
Как был понятен им взгляд сыновей.
Потом, слезами к жизни мы шли,
Не выживали лишь те, что ползли.
Их единицы, кто трусость скрывал,
Тех большинство, кто там не стонал.
Кто - то страдает от горя войны,
Кто - то кричит: "Зачем вы пришли?"
Мы долг свой отдали и честь сберегли,
Чтоб страха не знали дети страны.
Герои уходят в вечность, но слава она...
В сердцах останется тех, кто был с нами тогда.
Стрелою время проходит, но память жива,
И много лет кровью стонет война, что прошла.
РАНЫ БОЛЯТ ВСЕГДА.
Сто дорог, сто путей разбросали друзей,
Их следы затерялись на пути в рай из ада,
Но судьба не беда, жизнь не вся ото зла,
Раздарила она по России года, наши года.
Да, война не игра, может выжечь дотла
Или просто убить душу солдата.
Только когда боль залечат года,
Возвратят ли назад то, что съела война
В наши сердца, сердца…
Тем невдомек, кто войну в вещмешок
Завязал в узелок, а она бродит рядом.
Ведь война иногда может жалить, когда
На висках седина, раны болят всегда, всегда…
Боль заглушить, на двоих распить,
Память за столом делим мы вдвоем.
Радость велика, да встреча нелегка.
Помним мы о них, кто в земле затих.
Мария Дербенева. Служащая.
О, РУСЬ МОЯ!
О, Русь моя, мне мать родная!
Ты - песня, сказка, доброта...
И нет нигде милее края,
Ты - любовь и красота...
Твои поля, леса и реки
Живут во мне так много лет!
В моей душе ты, Русь, навеки,
Ты во мне как божий свет!
Тебя в стихах я прославляю,
Тебе я сердце отдаю.
Другой такой страны не знаю,
О, Русь моя, тебя люблю!
Владимир Меркушин. Полковник, Московский пограничный отряд.
* * *
Распустились цветы - недотроги.
Солнце землю согрело опять.
Молодые красивые боги
Не желают идти воевать.
По зиме, когда вьюга кружила,
Горном пела призывно в трубе,
Рвалась на люди злобная сила
И хотелось плутовке - судьбе
Шлепнуть сзади, спины чуть пониже.
А теперь? Что случилось теперь?
Стала кровь молодецкая жиже,
Иль предчувствие гложет потерь ?
Нае азарта в глазах васильковых,
Стонут в ножнах стальные мечи.
О сраженьях, походах суровых
Не желают мечтать силачи.
Грач...Весенняя глупая птица,
Если б знал ты, что видом своим
Дал ты повод такому случиться,
Что не было под силу другим.
* * *
Идет война. От южных рубежей
Расходятся оружия потоки.
На рубежах солдаты кормят вшей
И матерят обозы в "уоки - токи".
Империя не верует в конец
Самой себя. И новодел - патриций
Кладет без сожаленья под свинец
Чужих детей за золото провинций.
Рим третий догоняет первых два
По алчности чиновников ко злату.
Одна с другой не дружит голова,
Но обе между тем летят к закату.
С горячкой спорит, кто белее, царь.
Дворовые воруют под сурдинку.
Царю бы топнуть на них всех, как встарь.
Да дернуть к Коле "залабать "Калинку".
Ан, сил уж нет ни топать, ни "лабать".
Бессонница химер терзает ночью.
Так все невнятно, что не разобрать,
Который Брут быстрей свой нож отточит.
Пугают тени прошлого себя,
Придворный шут глумится за спиною.
"Все кончено, Галл Юний, для тебя.
Империя уж сыта тобою."
* * *
Настало время уклоняться от объятий
И собственной свободой дорожить.
Настало время для себя пожить
Вдали от суеты мероприятий.
Не разрывая с близкими, уйти
От близости, дающей лишь усталость.
Пусть будет позже одинокой старость,
Но каждый свой обязан крест нести.
Настало время...
Так предки уходили в монастырь,
При жизни с жизнью связи обрывая,
В далеких скитах душу обретая,
В молитвах, забывая про цифирь.
Душа проста и хочет простоты.
Ей ни к чему увертки и уловки,
Как бы по жизни не были мы ловки,
Всегда просты у финишной черты.
* * *
Выпей за меня в своем далеко.
Мне сегодня стало тридцать семь.
В тридцать семь быть без тебя жестоко.
просто смерть - быть без тебя совсем.
Плачешь? Ты не плачь,глаза краснеют,
Отдавая слезы небесам.
Небеса ценить их не умеют,
Как ценить я не умел их сам.
Расстояние выросло по карте,
Но душа моя всегда с тобой.
Вечно. как слова на старой парте:
"Ты плюс я равняется любовь".
Не проходит дня, а часто часа,
тобы я с тобой не говорил.
Где ты, с кем ты, девочка из класса?
Та, что я всю жизнь боготворил.
* * *
Милая, уж сколько минуло
Порознь прожитых лет?
Сколько друзей нас покинуло?
Сколько постигло нас бед?
Где ты, мое Одиночество?
С кем? Вообще, ты хоть с кем?
Вилимо, чаще по отчеству...
Носят котомки проблем...
Шьешь, защищаясь от Времени,
Учишь английский язык.
Колом сидит в моем темени
То ли твой взгляд, то ли крик.
Запах перрона вокзального,
Шум, канитель, толчея.
Задник для акта финального
Пьесы "Живи без меня".
Я не прошу у Всевышнего,
То, что не в силах он дать.
Вздоха с тобой рядом лишнего
Мне у судьбы не отнять.
* * *
Нет слов. Нет робости. Нет смелости. Лишь жест.
Его понять - быть приобщенным к тайнам.
Приходит поздно и уходит в шесть.
И все вокруг становится случайным.
Случайно наблюдаю из окна
Мельканье желтое меж серыми домами.
Случайно позже вижу, как одна
Терзает шторку тонкими руками.
Случайно вижу место, где она
Лишь час назад расслабленно лежала.
Случайно без нее лишаюсь сна.
Она моих случайностей начало.
* * *
Прощай! Судьба нам отпустила
Немного времени. И все же
Надеюсь, не напрасной была
Та наша встреча. Много позже
Мы будем помнить лишь о ней.
Не сохранит плутовка память
Палитру красок праздных дней.
Но будет долго сердце ранить
Той первой встречей.
Не жалей!
* * *
С Новым годом! И новой судьбою!
С новым счастьем, коль старого мало.
И, конечно же, с новой собою.
Тебя новой тебе не хватало.
Забывай понемногу о грустном,
Вспоминай курс копченого сала,
Шоколадки, мартини и мюсли.
( У нас это куда - то пропало )
Не мечтай, не надейся - уверуй
В нашу встречу, как веруют в Бога.
В Новый год ( это пусть будет первый )
Пять минут помолись у порога.
* * *
Сентябрь. Деревья чуть желтеют.
И стынет солнце на закате.
Рядв друзей моих редеют.
Боюсь, что их на жизнь не хватит.
моих друзей. Ведь их осталась
Такая малость.
Куда судьба их уводила,
Не разглядишь уже отсюда.
Что вдалеке им подарила?
Быть может, смерть, а, может, чудо.
Я помолюсь, чтоб стало легче
Друзьям ушедшим.
Сентябрь. Уже готовят птицы
Маршрутный лист к красотам юга.
Пусть им бесхлопотно летится.
Мы остаемся. Я и вьюга.
Постережем на пару хату
От супостата.
Сентябрь. Воздух стал прозрачен.
Вглядись - и суть вещей понятна.
С той, для кого я предназначен,
Живет другой. На солнце пятна
Давно судьбу нам предсказали.
И не соврали.
Сегодня лучшая из женщин
Еще один сентябрь прибавит.
Запрет его в шкатулку трещин
Своей души. В чулан поставит.
Пусть целый год стоит в пыли
От всех вдали.
* * *
Из боя в бой. Из боя снова в бой.
Страна моя, да ладно ли с тобой?
В сплошных боях тбылые дни твои,
А впереди опять бои, бои.
Развешаны плакаты там и тут,
На бой, на штурм, в сражения зовут.
постой, подумай, ну хоть пять минут,
Быть может, все же лучше мирный труд.
* * *
Я, как пружина, сжимаюсь.
Готовлюсь к удару.
Злость запасаю в коротких обрывках стихов.
Сохну соломы пучком, затаенным к пожару,
В каждом мгновенье ударить и вспыхнуть готов.
Простой роддом, казенные пеленки,
Зеленкой разукрашены пупки.
Карандашом на бирках номерки -
С рожденьицем, товарищи ребенки!
Вячеслав КЛЮЧНИКОВ. Старший прапорщик, Управление пограничной группы.
ДРУГУ.
Потерял я друга средь боя -
На рассвете лишился его:
В море света мне стало темно,
И больнее не было боли.
Он ко мне повернулся с улыбкой
И, спрося огонек, закурил -
От осколка собою закрыл...
Почему? Это было ошибкой.
По ущелью катились разрывы,
И снаряды ложились на скалы -
Ангел смерти кружился кровавый,
Страшной тенью спускался двукрыло,
Выбирая храбрейших из храбрых -
Самых лучших, и нету им равных.
Далер Ахмедов. Капитан, Учебный центр пограничной группы.
ЖЕНСКИЕ РУКИ.
Все, что связано с жизнью тревожной и милой,
От минуты рожденья до самой могилы.
Все, что вечно и ценно,
Как сквозь сердце Вселенной,
Через женские руки прошло непременно.
И смотрю я на эти усталые руки,
Вспоминаю их радости, вспоминаю их муки.
Не по силам работу и о милом заботу,
И в душе я жалею их отчего - то.
Руки женщины земной -
Вы под любой звездой и небом
Цветами пахнете и весной,
Зимою - снегом, летом - хлебом.
В них сокрыт беззвучный звук,
Всех песен счастье и несчастье.
Будь свята слабость женских рук,
Неограниченность их власти.
Им знакомо тепло испеченного хлеба,
первый трепет ребенка, увидавшего небо.
И желанный от века мирный труд человека,
И знакомые ритмы наступившего века.
Знают верность в разлуке,
Знают творчества муки,
Эти женские слабые, но сильные руки.
Открываются настежь их доброю властью,
Все, что в мире зовется миром и счастьем.
НЕ ДОСТАЛОСЬ.
Не досталось ночей нам с любимой
И рассветов нам с ней не досталось.
В двадцать лет обелиск на могиле -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось обнять нам жену
И увидеть детей не досталось.
Лишь надежда, что жив в плену, -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось нам встречи с мамой
И слезы ее не досталось.
Похоронка в ночные двери -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось домой вернуться,
И в земле лежать не досталось.
В черной крови - клочки одежды -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось ночных нам клубов
И прогулок ночных не досталось.
На асфальте - с культями обрубок -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось спасти нам Отчизны,
Сохранить ее нам не досталось.
Напряженные нервы - как струны -
Это все, что от нас осталось.
Не досталось счетов в загранбанках,
И в российских их нам не досталось.
Долг, Отечество, Честь и Совесть -
Это все, что у нас осталось.
Не досталось нам быть ворами,
И иудами быть не досталось.
Наш последний решительный выбор -
Это все, что у нас осталось.
Виутор Летов. Майор, собственный корреспондент газеты "Граница России" в пограничной группе.
* * *
Нам нельзя уходить,
Здесь еще непояатое поле работы,
Надо нам сохранить
На таждикских долинах покой.
Злые банды разбить,
Терроризм победить
И вернуться с победой домой.
Анжелика Соколова. Рядовой, Учебный центр пограничной группы.
МЫ СЛУЖИМ В ТАДЖИКИСТАНЕ.
Российской группе в Таджикистане,
Нам, пограничникам, бывает нелегко.
Бывает, мы не спим ночами,
Чтоб сохранить покой и мир его.
И офицеры, и рядовые - мы пограничники,
И этим горды,
И то, что носим мы зеленые погоны,
Нам оптимизма придает и сил.
В ночь на заставе опять тревога,
И вновь ребята идут в дозор,
Дай бог вернуться им всем живыми,
И вместе с ними мы еще споем.
Мы верно служим своей Отчизне,
И знамя наше реет высоко.
А пограничной группе пожелаем
Хранить границу с честью и душой.
Аскер Бжассо. Ефрейтор, ансамбль песни и пляски пограничной группы.
ПОКОЛЕНИЕ ВОИНЫ.
ЧАСТЬ 1. ПОКОЛЕНИЕ.
Я «наелся» войной досыта
И «напился» крови допьяна.
Я устал провожать юношей,
Пацанов малых в Вечность.
Урожденные в год Гагарина,
Може,т не по годам смышленые,
Или битые не по правилам,
Это мы - «Афганом крещеные».
Может время такое удумало
Настучать по башке заранее,
И солдат превращался в чучело,
Оглушенный до безобразия.
Но иные и ниже падали,
И всегда уходили лучшие,
А мы - сирые, не канули.
Это то же, что на брег выбросить
Из глубин океана рыбину.
Так и мы, прямоходящие,
Зарывались в каждую рытвину.
И туда ж хоронилось правило:
В чистом поле, да стенка на стенку.
Обжигаясь на каждой малости,
Только так постигаешь истину.
Вертолеты легко падают,
И горит броня запросто.
Ты пройди засаду каждую,
Что-то память сотрет начисто.
Только память штука капризная,
Оживает ночами длинными.
Как гордились и мы Отчизною,
Да снегами ее чинными.
Как не вспомнить братьев, искренно,
Отдававших себя времени,
Уж брюхатым тогда Западом,
Разрешившимся вскоре от бремени.
И тогда не терпевших «Если бы...»
- Мы покончим с этой нечистью!
- Да, ступай, - сказали, - пошел бы ты
Восвояси, со всей своей доблестью.
И ушли, оставляя технику,
Да глотая слезу пыльную.
А страна уже млела дуриком,
Созерцая «оперу мыльную».
Через тысячи судеб надломленных,
Словно нить протянулась меж нами.
Иногда мы, бывает, видимся
Меж другими теперь горами.
Как и ты, я вернулся в армию,
Когда время войны язвами
Поползло по стране раненой,
Сединой по вискам, шрамами.
Та война, из которой вышли мы,
Через реку шагнув, вот она.
А под звездами, да под чистыми,
Уже наша с тобой Родина.
Берег наш, тугаи таджикские,
Да по Пянджу жертвы безвинные.
Этот город истерзан снайпером,
Эти рвы, вдоль тропинки, минные.
Горы те же снаружи, вроде бы,
Лишь столбов и асфальта более.
Да гражданской уже считается,
Коль на брата брат кидается.
И всегда страдают мирные.
Их дома сгорают первыми.
И дехкане, дотоле смирные,
Палачами стают и жертвами.
Здесь пролито крови не меряно.
И свои гримасы смертные.
Здесь нам тоже было ведено
Совершать дела бессмертные.
Духовские чалмы знакомые
Да их вечные бороды чёрные
Поплелись на тропинки торные,
На заставы наши горные.
И стояли насмерть дюжиной
Против сотни волков ряженых.
Что ж ты, падла, с такой дикостью
Добиваешь наших раненых.
Золотая звезда памятью
У героев, кто жив, кто смертию
Преградил пути единению
Моджахедов всех стран - с честию.
Да вскипела обида старая:
Что ж, схлестнёмся, коль так выпало.
Время, раз уже в душу плюнувши,
Снова пальцем в нас тыкало.
Но закрыли кордон всё-таки,
И заставы вновь подняли,
Только вот не вернуть мальчиков,
Тех, что у матерей отняли.
Не вернуть, и слезы не выплакать -
Пересохли давно слезы-то,
Не напрасно, но так выпало -
Я «наелся» войной досыта...
ЧАСТЬ 2. ВОЙНА.
«Наутро радость - враг мой мертв,
лежит под деревом, распластан...»
Уильям Блейк
Бои в Рамите,
Который день:
«Расход пятнадцать».
Броня по сопкам,
А ночью цвет меняет флаг,
Что на господствующей высотке.
Вот на флагштоке алеет стяг
В лучах полуденного солнца,
Но только танки ушли в закат,
Висит зеленое суконце.
Там речка Ёе,
Богата мать-вода
Форелью голубою,
И комбинат,
В двадцатый раз,
К нам переходит с высотою.
Цветные тряпки и курпача -
На БМП.
Петляет «Юрчик» и наши танки.
- Салом, бача,
Не проходил тут,
Случайно, «Вовчик»?
В руках у «Вовчиков» хребет
И огневых довольно точек.
Быть может, «Юрчик» -
От слова «Юг»,
Тогда восточный,
Выходит, «Вовчик».
Они и пёрли всё на восток,
Навстречу Солнцу,
Вгрызаясь в скалы.
Косили мирных,
Бросали в сток,
И тоже самое получали.
По тропкам, вверх, да по реке,
Какой чудесней сыщешь мало.
Рамит - и выход на Душанбе,
Ущелье им предоставляло.
Пришла броня
И мы - вперёд,
И высоту опять отбили.
Ты не забыл, надеюсь, брат,
Как «Су»-шки нас свои бомбили.
Зашли, швырнули две пары бомб,
Всё посекли - вокруг иголки.
«Миг» тридцать первый
Их фотокор -
Запечатлел затем разборки.
А как-то снайпер долбил с утра,
Достал подлец, пригнали «Шилку»,
Шмальнули раз, да по горам,
Со всех стволов
Зубодробилки.
Накрыли, вроде,
Пошли бойцы -
Проверить надо
И ствол - не шутки.
Идут обратно,
В руках ружьё,
И сердце, вырванное
Из грудки.
А эту речку,
Мать её,
Кафирниганом даже звали,
И сколько трупов мы тогда
Из бурных вод её тягали.
Не зрел такого никогда,
И позже вряд ли где увидишь:
Детей, нанизанных на прут стальной,
Сознаньем не осилишь.
А помнишь фуру, супер «МАЗ»,
Стоял с иголочки,
Оставлен.
Стеной Рейхстага он был для нас.
Здесь каждый пулю свою проставил.
А был и с севера десант,
Сгоревший «Ил», вертушки, танки.
Тавильдара, Таджикабад,
Привычно ждёшь ночной атаки.
Но всё решали твои стволы,
Моя Россия - одиночка.
Перед войною все равны,
Но кто-то должен поставить точку.
То будет позже,
Ну а пока:
«Расход пятнадцать» -
Броня по сопкам.
А ночью цвет меняет флаг,
Что на господствующей высотке.
ЧАСТЬ 3.
Все войны когда-то заканчивались миром,
С чего же, впрочем, и начинаясь.
Следуя этой логике, в итоге - мир?
Долго сказка сказывается,
Да не долго делается быль.
По просёлкам пламенем скользя,
Превращая небоскрёбы в пыль,
Война.
Уж четвёртая идёт подряд
На моём, коротком, на веку.
Вновь бежит из пламени солдат,
Зажимая рану на боку.
Нынче снова снился отчий дом,
Зеленеют клёны за окном.
И в горах зелёнка расцвела,
Да следы пожаров пожрала
Весна.
- Сколько, брат, ты «духов» положил?
- Да, чего там, кто же их считал?
- Ты со смертью стрелку отложи,
Есть дела важнее, ты слыхал -
Война.
- Ты гляди, не прогляди фугас
Среди этих ям на полотне.
- Да, чего там, мы ж не в первый раз.
На войне, браток, как на войне.
Повезёт - вернёшься ты домой
Без царапинки и молодой.
А уж если нет, то извини,
«Котелок» поглубже натяни.
Война.
Было так устроено всегда -
Очевидность образа врага.
Если вдруг не будет средь чужих,
Что ж, тогда поищем средь своих.
Так ли важно, чья была вина
Изначально, в корне всех причин,
Чья в итоге круче сторона
У подножья призрачных вершин.
Остаются девки без парней,
Остаются детки без отцов,
Да калеки из госпиталей,
Да бродяги в лонах поездов.
Для кого-то горе, боль и смерть,
А кому она родная мать,
Кто карьеру делает шутя,
От кого осталась лишь ступня.
Нелогична и абсурдна суть,
И порочно действие опять:
Человек не должен убивать,
Что б кому-то что-то доказать.
Всё ж ты должен всё это пройти,
Что творится на твоей земле.
Ты - солдат, не вправе обойти,
Раз к войне ведут твои пути.
РУСЬ.
Я за Русь ходил не раз воевать.
И врагов, поверженных мной, не собрать.
Как нет числа и убиенным братьям моим,
Но мы стояли за честь и страну и стоим.
Я за Русь мою не раз погибал.
И в окопах гнил, но чаще побеждал.
Бил и немца, и шведа, монгола я гнал по степям.
И полярные льды покорялись моим ладьям.
И уносили кони меня, в степную даль маня.
Где наливался кровью закат, который день подряд,
Моя дружина не сходит с коней, на земле своей.
На Руси моей опять не легко.
Гибнет люд честной ни за что, ни про что.
Я вздымаюсь как буря, и собираю рать.
Я русский воин, я бился всегда,
Мой дух не сломать.
Рвашан Мумнишоев. Ефрейтор, Ишкашимский погранотряд.
НАША СЛУЖБА.
Мы на Памире, таков приказ,
И наши семьи возле нас
Все тяготы, невзгоды переносят,
Ведь место службы на войне,
На необъявленной войне,
На высокогорном Ишкашимском направлении.
И вот в ночи опять прорыв,
"В ружье" застава, мы спешим,
Мы к нашим, что натиск отражают,
БТР - браток, браток родной,
Спеши к ребятам, сейчас ты бог,
И он из себя все силы выжимает.
Отбили этот мы прорыв,
Зеленый цвет не осрамив,
Что с давних пор красуется в фуражках.
Потерею был наш командир,
Что за собою в бой водил,
И мщенье будет "духам" непременно.
И вот в ночи опять прорыв,
"В ружье" застава, мы спешим,
Летим к своим, что натиск отражают,
БТР - браток, браток родной,
Спеши к ребятам, сейчас ты бог,
Машина из себя все силы выжимает.
Сергей Акимов. Капитан - лейтенант, Московский пограничный отряд.
СЛУЖИТЬ ГРАНИЦЕ.
Нам выпала честь - служить границе,
Нам выпала честь - ходить по полям.
Чтоб где - то спокойно пылали зарницы,
Чтоб где - то спокойно спалось матерям.
Сигналы тревог с постели срывают,
Готовность к бою у нас проверяя,
Чтоб где - то спокойно учились и пели,
Чтоб звонкие песни звонче звенели.
Мы в пограничном дозоре стоим по тревоге,
А где - то отцы стоят на пороге.
Как будто бы с нами в дозоре,
И будто они нам сыграли тревогу.
Чтоб где - то держать замок на границе,
Чтоб враг не ходил по нашим полям.
Чтоб где - то спокойно пылали зарницы,
Чтоб где - то спокойно спалось матерям.